В когтях жизни

+28

![heart2.gif width="700" height="150"](./heart2.gif width="700" height="150")

Женщина, сидящая на стуле возле больничной койки, смотрела, как грудная клетка ее отца мерно вздымается и опускается. Кардиомонитор пищал в ритм песне, играющей в наушниках. Она надеялась, что сможет немного поболтать напоследок, но болтать с человеком, когда он в отключке, слегка затруднительно. К тому же она прекрасно знала, что эта беседа, как и двадцать три прошедших, начнется осточертевшим диалогом:

-- Привет.

-- Привет... Мы знакомы?

-- Эм, да, я... твоя дочь.

-- Быть того не может. У меня же два сына!

Пауза.

~~ Да, у тебя два сына. И еще дочь ~~ я.

-- Где они?

-- Эрик опять работает в поле, он не смог прийти. А Тони... Тони больше нет. Но здесь есть я.

-- Эрик и Тони? Готов был поклясться, что моих сыновей зовут Эндрю и Джозеф...

-- Нет, но... а, неважно.

-- Можешь позвать медсестру? Кажется, мою кровать надо поправить.

-- Конечно, папа.

Поднимается, идет к выходу.

-- Погоди, так как тебя зовут?

-- Джойс. Меня зовут Джойс.

И она зовет медсестру. Так было всякий раз, когда Джойс навещала отца. За исключением этого, последнего раза. Все предыдущие двадцать три визита Джойс чувствовала жжение в груди и желала, чтобы отец просто снова заснул; однако теперь, когда ее желание исполнилось, она поняла, что двадцать четыре - лучше, чем двадцать три. Так жаль, что шанс упущен.

К пыльному складу у доков подходили десять тренированных, обученных солдат. Волны, с грохотом разбивающиеся о скалистый берег, надежно перекрывали любой шум, который могла произвести МОГ Йота-10. Вся команда выстроилась в линию возле черного хода.

Капитан Эрик Майклс поднял два пальца и оттопырил большой. Три.

Затем он прижал большой палец к ладони. Два.

Один.

Майклс выбил ногой дверь, и Маркез тут же бросил в дверной проем "вспышку". Команда, отвернувшись, заткнула уши на несколько мгновений, достаточных, чтоб граната взорвалась - БАМ! - и бросились внутрь, с пушками наголо, паля во все стороны.

Несколько охранников склада бросились на пол, еще кто-то успел укрыться за МКиДовскими ящиками. Остальные рухнули, где стояли, набрав полную грудь свинца.

Песня наконец закончилась, и Джойс встала со стула. Она взглянула на медсестру, деликатно наблюдавшую за ними, прислонившись к дверному косяку. Джойс не помнила, насколько давно медсестра вообще пришла. Может, минуты назад, а может, часы.

-- Простите, вам пора.

~~ Да, я знаю, ~~ пробормотала Джойс и еще раз мельком взглянула на отца. Он обнимал одну из подушек, будто ребенок, обнимающий плюшевого мишку.

"Ладно. Пора", -- решила она.

-- Мы сообщим вам, когда... все закончится, - сказала медсестра. Джойс вышла из комнаты чуть ли не бегом. Она не собиралась плакать, но никак не могла перестать трястись, так что она просто нашла свободное место в приемном покое, уселась там и принялась раскачиваться взад-вперед в тщетной попытке успокоиться. Ей бывало гораздо хуже на работе. Она уже теряла людей. Черт, да она теряла даже собственную родню. Но почему-то, когда люди умирали от лап отвратительных чудовищ, или когда их мозги вскипали из-за какой-то вшивой меметической угрозы, это казалось менее... реальным.

Почему именно этот раз кажется таким... настоящим? Ощутимым? Подлинным?

Майклс выкатился из-за погрузчика и выпустил пару коротких очередей в сторону противника. Похоже, МКиД удвоили защиту с последнего рейда: боеприпасы у него вышли вконец, а у команды были на исходе. Быстро оглядевшись, Майклс насчитал двенадцать целей. Он обернулся на рядового рядом с ним:

-- Тернер, прикрой меня.

-- Куда собрались, сержант?

-- Видишь вон тот ящик?

-- Ну и?

-- Сколько ставишь на то, что это - часть партии груза с пушками?

Тернер открыл было рот, но Майклс быстро приложил палец к его губам.

-- Вопрос с подвохом. И не говори мне о шансах.

-- Двигай уже, Хан Соло.

Майклс хмыкнул и бросился к цели, а Тернер тут же выпустил следующий веер пуль. Острая боль пронзила ногу Майклса - пуля прошила навылет икру. Держась на чистом адреналине, Майклс добрался до ящика, перерезал удерживающие его крышку ремни и выстрелом сбил замок. Боковая стенка ящика рухнула на пол, и Майклс, заглянув в него, широко улыбнулся.

"Таким... нормальным?"

Джойс подняла взгляд и увидела Никло.

-- Извини, подумал, что стоит тебя проверить. Тем более что в машине как-то душновато.

Никло примостился на место рядом с Джойс. Он вызвался отвезти ее обратно, когда все закончится - она сама вряд ли была бы в состоянии вести машину.

~~ Так у него все же есть имя, а не номер, ~~ проговорил Никло.

-- Ничуть не лучше.

-- Прости, я просто хотел немного отвлечь...

-- Можешь просто помолчать? Пожалуйста.

-- Да, конечно. Прости.

Джойс продолжила раскачиваться взад-вперед, пока Никло искоса наблюдал за ней. Она воткнула в уши наушники, но не стала включать музыку: ей просто хотелось почувствовать себя закрытой от всего этого. Будто бы она совсем одна в этой переполненной комнате.

-- Ты уверена, что тебе так нужно тут оставаться? Мы можем...

-- Заткнись, я сказала! Это не твоего отца отключают от системы жизнеобеспечения, так что заткнись!

Зал ожидания затих. Джойс, побледнев донельзя, огляделась вокруг и увидела возле входа медсестру - тоже бледную, как смерть.

-- Э-эм... Мисс Майклс?

-- Да?

-- Мне кажется, врач хочет, эм, кое-что вам сказать.

Майклс вцепился в одно из четырех найденных устройств. Распутав все провода и трубки, он наконец смог ухватиться за него как надо. Сейчас он нарушит едва ли не каждое из правил, которые ему нещадно вбивали в голову на тренировках.

Он поднялся из-за ящиков и нажал на спуск. Не было ни отдачи, ни шума, вообще ничего - за исключением того, что в теле охранника, в которого целился Майклс, возникла здоровенная дыра.

"А теперь еще разок..."

Пуля охранника попала в одну из трубок устройства. Майклс рухнул на пол и завопил, пытаясь ухватить ту сторону своего тела, которой у него больше не было.

Джойс почти вбежала в комнату, распахнув дверь.

Кардиомонитор издавал однотонный долгий писк, и линия на нем была прямой и ровной.

Папа Джойс, наконец-то проснувшийся, взглянул на нее с больничной койки.

-- Кто вы?

Перестрелка прекратилась, но крик Майклса все еще разносился по всему зданию. Потеряв столько крови, он кричал. С дырой на месте левого легкого -- он кричал. Он чувствовал все это, и не мог прекратить чувствовать, все было нечетким и расплывчатым, но все равно было больно. Так больно.

И когда команда забирала Майклса, просто потому, что не знала, что с ним делать, по всему складу раздавались вопли и стоны остальных. Стоны людей со свинцом в груди, голове, руках, ногах, легких, сердцах, ступнях, глазах. Стоны людей, корчившихся в когтях жизни.

В этот день
Смерть сложила косу,
Обернулась саваном,
Попрощалась со всеми
И тихо ушла.